Души прекрасные порывы

01.08.2018 0 Comments

С тех пор как чувашские фильмы «Черный столб» (Уркка), «Апайка» (Таисия), «Священная роща» (председатель колхоза), в которых главной героиней была Тани Юн, стали демонстрироваться с успехом по стране и за рубежом, имя ее и фотографии в кадрах из картин, не сходили с обложек отечественных и зарубежных киножурналов.

Отмечая ее мастерство и обаяние, зрители и критики писали, что ее образы обладают огромной внутренней силой. Исследователь истории «Чувашкино» М. Антонов, с которым я познакомилась позднее, не раз говорил, что Тани Юн судьбой было запрограммировано стать актрисой. Ее красота, молодость, природная грация приковывали к себе внимание каждого. Популярность росла как на дрожжах, благодаря азарту, рвению, темпераменту. Не зря же на нее обратил пристальное внимание первый чувашский профессиональный артист, драматург, главный режиссер Чувашского Государственного академического драматического театра, он же, его основатель — Иоаким Степанович Максимов-Кошкинский.

С той поры все их дороги вели друг к другу, и они были на одной волне. Он помог ей расцвести на театральной сцене.

«Какая же от нее, девушки из деревни Чербаи, должна была исходить таинственная, притягательная сила в молодости, если сам Кошкинский был готов взять ее в жены?», — думала я.

Иоаким Степанович, вскоре сделавший ей предложение руки и сердца, до последних дней обожал свою супругу, ласково обращаясь к ней не иначе, как «Танюша». Он, словно принц из сказки, пригласил ее однажды в этот волшебный мир, о котором она грезила раньше.

— «Когда поняла, что он, это тот, кого я рисовала в своих мечтах, мы стали неделимым целым на всю жизнь», — вспоминала Тани Юн в одной из наших бесед. К слову сказать, познакомившись с ними впервые в г. Ядрин, благодаря инициативе моего деда, Самсона Михайловича Бурашникова, я не раз навещала их в Чебоксарах. Гостила в Кувшинке, где они отдыхали, восхищаясь природой Чувашии. Благодаря нашим взаимным симпатиям, они приезжали в г. Ядрин на мою свадьбу, где присутствовали все родственники.

Чудесный сквер напротив их дома по пр. Ленина № 14, у национальной библиотеки им. М. Горького, театры – были местом наших вечерних прогулок и посещений.

Кумиры публики, люди большой души, они до сих пор будоражат мой мозг и душу, оставив незабываемые впечатления. С какой теплотой они встречали всех в своем на редкость скромном жилище, одновременно выполняющем роль писательского кабинета. Комната в 14 кв. метров включала в себя стеллаж с книгами, железной кроватью, квадратным столом, за которым они работали над пьесами, книгами.

Гостеприимные, доброжелательные, предлагали чай из самовара с колотыми кусочками сахара. Творческий процесс за рабочим столом шел непрестанно. У Тани Юн, по словам мужа, была поразительная работоспособность, практический склад ума. Она постоянно работала над собой, веря в себя. Ждала встречи со зрителем, как праздника, чувствуя себя самой счастливой на земле. Сцена манила, потрясала. Эмоции и фантазии требовали выхода. Как сладко билось ее сердце в эти минуты!

Окрыленная успехом, ее душа парила высоко.

«Какое счастье, что я встретилась с Иоакимом Степановичем!» — говорила Татьяна Степановна, вспоминая прошлое. — «Мы всегда хотели, чтобы жизнь стала лучше, чем была. Выходили из театра, ощущая новые жизненные силы. Было очень интересно жить жизнью своих героинь. Надо всегда мечтать, любить, бороться! Вот когда мне ничего не захочется, это будет конец».

Хведер Агивер, секретарь правления Союза писателей России, председатель Союза писателей Чувашской Республики, назвал супругов Кошкинских «золотым слитком Чувашии», характеризуя их большую творческую жизнь, светлый образ обоих.

Неприятности и сложности пришли к ним откуда их меньше всего ждали, и они не смогли противостоять обвинениям, сфабрикованным против них. Только через два года И. С. Максимов – Кошкинский и Тани Юн были освобождены, как невиновные со снятием судимости. Но в театр они не вернулись, хотя и были восстановлены через суд. Через страдания и невзгоды они пронесли свои чувства друг к другу. Сколько было бессонных ночей потом, после смерти их единственной дочери Изиды, похожей на древнеегипетскую богиню. Она погибла в автомобильной катастрофе. Надо было растить внуков Андрея и Танюсю. Несмотря на большое горе, в 1963 году они продолжали заниматься литературным творчеством. Бывая у них дома и в московской квартире, я видела, как Тани Юн ценила и бережно расходовала время, которого у них оставалось уже немного. Ограждая от хозяйственных забот мужа, создавала ему идеальную атмосферу для работы.

Рядом с ней он избавлялся от тяжести воспоминаний, становился просветленным. Как могла, она поддерживала веру в его силы, продлевая ему жизнь. Перенесенные тяготы и болезни не отступали. Он тяжело болел. Тани Юн «ходила» за ним, как за маленьким ребенком. Когда его не стало (умер он в Москве), урну с прахом перевезли на кладбище по улице Богдана Хмельницкого. Тани Юн сильно сдала после его смерти. Безутешная печаль, смертельная тоска овладели ею. Безудержные слезы катились по лицу, когда мы приходили с ней к месту его захоронения, чтобы привести в порядок могилу. Два года она жила в Москве, ходила по больницам, общалась с любимыми внуками, но работа уже не шла. Приехав в Чебоксары, сразу легла в больницу, где пролежала несколько месяцев, мечтая потом съездить в Кувшинку, где мы с ней ходили за грибами. Она говорила: «Здесь все лечит лучше лекарств. Покой, тишина. Душа очищается, становится светлее от этого равновесия…»

В свой последний приход в больницу, когда застала ее при смерти, я написала записку и прочитала ей, гладя по голове:

«Я Вас никогда не брошу. Люблю».

P.S. Она не смогла ответить, но все поняла. В тот день вечером после работы я принесла ей одежду, чтобы забрать домой, но накануне из холодильника она уронила что-то и очень разволновалась. Сердце, перенесенное столько всего – не выдержало этого.

6 октября 1977 года ее не стало.

Нежная и страстная, прекрасная Тани Юн, ты всегда в памяти людей такая, какой была, кто видел и знал тебя. На юбилейном концерте в честь 100-летия Чувашского академического драмтеатра со сцены прозвучало: «Здесь играла Тани Юн».

Отдавая дань памяти Кошкинским на протяжении многих лет, я старалась, чтобы ничего из их духовного архива не потерялось, передавая в дар Чувашии фотодокументы, книги, кассеты.

В этом мне помогали и внуки – заслуженный киноартист России Андрей Градов и Татьяна Петровна Градова.

Бессмертие

Свет далекой звезды

Продолжает сиять.

Стала вечностью ты,

И ее не отнять.

С киноленты экрана

Вдруг пришпоришь коня,

Взглядом женски-печальным

Разволнуешь меня.

Всполохнутся ресницы,

Ты продолжишь полет,