Фронтовая дружба сближала чувашей и русских

Посвящаю ветерану Великой Отечественной войны, заслуженному пчеловоду ЧАССР, обладателю множества наград, уроженцу деревни Орабакасы Захару Кирилловичу Кириллову.

Это было в 70-е годы XX века. Ежегодно, как и большинство любителей природы, раза два и более, в обязательном порядке мы выезжали на природу. Ночевали по обстановке: в самодельных шалашах, стогах или же прямо на больших основаниях костров, предварительно убрав, тлеющие угли. Подстелив хворост, бодрствовали под открытым небом.

Хотя для нас и двери одной из пасек колхоза (тогда наш семеноводческий колхоз им. Тимирязева был миллионером в районе. – Прим. автора) всегда были открыты, но мы считали это излишней роскошью, и чтобы не обременять лишними хлопотами пасечника, старались туда не ходить.

А о пчеловоде особый рассказ.

Захар Кириллович Кириллов (мы его любовно называли Кирилч), ветеран Великой Отечественной войны, воевал храбро, был несколько раз ранен, контужен. Заслужил множество боевых орденов и медалей. Он воевал в одной части вместе с известным нам со школьной скамьи Героем Отечественной войны Александром Матросовым, прикрывшим вражеский дот своим телом. Подружился также он на войне с одним подмосковным парнем – Николаем. В одном из боев оба были ранены, оба попали в один и тот же госпиталь, в одну и ту же палату. Выписались в один и тот же день. Друзья по оружию опять вместе. Захара Кирилловича снова ранило, и верный друг вынес его с поля брани. Потом до конца войны и демобилизации они также были неразлучны. Николай предлагал сослуживцу остаться в столице, но родной очаг все же переманил дядю Захара на родину и браться за мирный труд – восстановление и умножение колхозной пасеки.

Фронтовой друг выучился на инженера, защитил кандидатскую диссертацию – работал каким-то начальником. Переписка продолжалась, Кирилч несколько раз в более-менее незагруженное время гостил у друга. И вот с последней поездки вернулись вдвоем и прямиком в райский уголок – на пчельник.

Затем на летний сезонный отдых начали приезжать во главе с Николаем его друзья, родные, товарищи по работе – большие люди, ученые разных возрастов из столицы, на своих автомобилях.

На второй или третий год приезда туристов и нам довелось познакомиться с Николаем, кандидатом наук из столицы, солидным, седым, коренастым мужчиной. Он был интересным рассказчиком и простым в общении человеком.

При содействии Кирилча познакомился с достопримечательностями райцентра, помогал другу на заготовке сена по ту сторону Суры, привыкал рыбачить на всякие там снасти, разбирался в тонкостях пчеловодства.

В ходе общения мы поняли, что он влюбился в красивые места Присурья.

Их база отдыха размещалась между двумя пасеками, рядом с Сурой и домиком бакенщика, наискось Урги. Более десятка разноцветных их палаток и байдарок на фоне зелени и зеркала Суры, сверкали во все цвета радуги. За те сезоны отдыха, проведенные столичными учеными на нашей волшебной стороне, у нас появились добрые, гостеприимные друзья.

Мы впервые испробовали «вкус» байдарок, незнакомые нам современные рыболовные снасти. За месяц-полтора отдыха, находясь на лечебной природной здравнице ароматом цветов и трав, они становились пловцами, водолазами, рыбаками, грибниками, «биологами»…

Подпитанные душевной энергией, физически окрепшие, загорелые, к концу отдыха они были на седьмом небе!

Присурье стало для них живительным, таинственным, чарующим источником, выигрывало перед уже знакомыми южными курортами.

Фронтовая дружба чувашского парня из деревни с русским, московским парнем, способствовала сближению двух национальностей, двух культур.

А. Краснов, д. Чербай