Горжусь службой на флоте

На днях в России отмечается День Военно-Морского Флота. Мне, уроженцу д. Н. Мочары Ядринского района Чувашии, посчастливилось в 1971-1974 годах три года прослужить старшим матросом на Дважды Краснознаменном Балтийском Флоте. Этим я горжусь.

После окончания школы, в 1970-м году, я поступил учиться в Ленинградское строительное ПТУ № 12. Оно именовалось «учебным заведением высокой культуры» и располагалось на набережной реки Мойки, в центре северной столицы. Через год с отличием окончил училище. Вскоре меня призвали на службу в Военно-Морской Флот.

На медицинской комиссии в военкомате мне сказали: «Ты парень крепкий, с Юга, хоть сейчас в космонавты, и комплекция у тебя подходящая, давай отправим тебя служить на подводную лодку».

Я возразил: «Вообще-то я не с Юга, а из Чувашии». Затем мне предложили стать подводным испытателем на больших глубинах. Сулили различные льготы. Но мое воображение рисовало дальние морские переходы, хотелось бороздить моря и океаны, почувствовать дыхание моря. И тогда последовало другое предложение – изучение морского вооружения, служба на корабле.

Наше учебное подразделение располагалось в городке Мамоново Калининградской области – бывшем немецком поселении Восточной Пруссии.

Мы изучали устройство и вооружение корабля по специальностям: «Тральный электрик», «Комендор – установщик дистанции», а также глубинные мины, шлюпочное дело, плавание, школу выживания.

О последней скажу особо. Представьте, мы, матросы, находимся в металлической емкости, замкнутом пространстве, имитация корабельного помещения. В нем образуется «пробоина», оттуда начинает хлестать вода. Пробоину полагается заделать, но не удается. Вода быстро прибывает. Вот мы уже по колени в воде, по пояс, по грудь. До потолка остается все меньше пространства. Даже у крепких парней, профессиональных спортсменов-единоборцев, кандидатов в мастера спорта, нервы не выдерживают. Они в панике устремляются в единственный спасательный люк над головой. Но задача – выдержать время, пока вода не дойдет до шеи. Я выдержал все испытания до конца с отличными результатами.

Нас готовили самым серьезным способом, чтобы во время возможной войны направить в самое пекло. Ведь мы охраняли западные рубежи СССР и социалистического лагеря. Некоторые во время занятий падали в обморок, их списывали на берег. А оставшихся тренировали на физическую выносливость и психологическую устойчивость.

В результате, после учебы и строгого отбора, сформировали группу из 18 матросов для дальнейшей службы на боевых кораблях. После учебы нас отправили на базу в Кронштадт, на минный тральщик.

Мы тралили, обезвреживали мины, оставшиеся после Великой Отечественной войны. Они стояли в глубине на тросах и якорях. Большие физические и нервные нагрузки и летом, и зимой, не все выдерживали. Зачастую мне приходилось работать за троих. Я почему-то уставал меньше, сказывалась деревенская закалка. Как-то наш лейтенант Гребенников сказал: «Ты заслуживаешь ордена». Но я попросил отпуск. И съездил домой на родину, в Чувашию.

Наш тральщик сопровождал сухогрузы и военные корабли из Финского залива в открытое море. Мы шли впереди по курсу, нас называли смертниками. Конечно, это был черный юмор. Но Бог (и чувашский Турё) нас миловали. Мы не подрывались.

Наше соединение регулярно участвовало в военных учениях «Балтика». Мы ставили глубинные мины и выполняли другие задачи. Зачастую мы выходили нос к носу с кораблями НАТО. Нас низко облетали натовские военные самолеты, имитируя боевой заход. В 1970-е годы шла «холодная война». На учениях спали всего по полтора-два часа в сутки. Да еще ночью поднимали по тревоге. Зато кормили четыре раза в день.

Что еще? Конечно, попадали в шторма, познали вкус морской воды. Мы отличали себя от «белых воротничков», служивших внутри больших кораблей, и видевших море с большой высоты. Наиболее физически трудна служба у нас, у тральщиков. Так же, как трудна работа рыбаков-промысловиков.

Была ли у нас «дедовщина»? Может, она была там, где редко выходили в море, где страдали от безделья? У нас неуставные отношения были немыслимы. Мы всегда находились при оружии и на воде. Море ошибок не прощает. У кромки воды всякое может быть. Субординацию соблюдали. Отношения выяснять было некогда. У нас надо было друг за друга держаться, и друг другу помогать. Хотя словечки «салага», «молодой» употреблялись, но и только. Да и я, деревенский, не умел бояться. Плюс — у нас офицеры всегда были рядом. Да и постоянная боевая готовность на посту.

Сейчас срок военной службы сокращается. Это, наверно, хорошо. Но смогут ли стать профессионалами, как мы, нынешние новобранцы? Вряд ли. Поэтому, я считаю, курс на профессиональную армию правильный. Хотя и без призыва пока не обойтись.

Ю. Ижеев, старший матрос запаса Дважды Краснознаменного Балтийского Флота